ЧТО ЖЕ ВЫ, МАЛЬЧИКИ, ДЕЛАЕТЕ?

Опубликовано 20.08.2014 в Помощь Новороссии

На юго-востоке Украины начинается гуманитарная катастрофа. Во многих городах нет воды, газа, света и связи. В некоторые пришел голод. В этой ситуации помочь мирному населению очень непросто. Пример тому - гуманитарный конвой, отправленный 12 августа из России. Судьба 280 белых КамАЗов с тоннами продуктов и медикаментов, находящихся на границе с Украиной, не решена до сих пор. Тем ценнее оказался тот, пусть и не такой масштабный, гуманитарный груз, который собрали читатели «Мира новостей» для станицы Луганская (сбор помощи мы объявляли в 31-м номере от 22 июля 2014 года). Сегодня мы расскажем о судьбе этого груза и городах опальной Новороссии, в жизнь которых нам пришлось окунуться, доставляя его.

МЕЖДУ МОЛОТОМ И НАКОВАЛЬНЕЙ

Главный признак сегодняшней станицы Луганской - тишина. Люди, прежде жившие тут открыто, широко и шумно, разъехались, побросав дома. Другие не выходят из жилища, боясь внезапных минометных обстрелов, а они могут начаться в любой момент. Сегодня станица Луганская между молотом и наковальней: с одной стороны выставили свои блокпосты ополченцы, с другой - нацгвардия. Результатом стала, по сути, блокада, внутри которой оказались оставшиеся здесь люди. Вопрос «зачем оставаться на военной территории, почему не уехать?» пропадает сам собой, когда дверь открывает седая старушка.

- А куда мы побежим? Пенсии не платят уже несколько месяцев, да и сил нет, - вздыхает она. А увидев привезенный из самой Москвы пакет с гуманитаркой, не может сдержать слез.

По сути, в станице Луганской уже начался голод: продукты не привозят несколько недель. Спасает только огород, который чете ветеранов Черепаховых обрабатывать уже не под силу. Поэтому становится горько и стыдно, когда видишь, как старушка, словно ребенок, радуется невероятному лакомству из Москвы - сгущенке.

- Да разве мы думали, что такое возможно! - как может, пытается утешить супругу ветеран Великой Отечественной 90-летний Иван Алексеевич Черепахов. - Украинцы украинцев убивают... Что же эти мальчики делают?.. И как же случилось такое, после того как мы с Киевом и Черниговом в одних окопах сидели?

Слушая ветерана, не знаешь, куда девать глаза от стыда. Стыдно, что одни наши деды дожили до такого, стыдно и оттого что другие не дожили. В списке распределения гуманитарки несколько фамилий зачеркнуто - нас не дождались, другие добавлены - это люди, о которых сообщили знакомые. И читать эти короткие строчки дико и страшно. «Ветеран ВОВ Падалка Иосиф Романович, погиб 02. 07. 2014 г. во время авианалета на улицу Москва - Донбасс»... «Ветеран ВОВ Иванова Людмила Петровна, улица Карла Маркса, 9. Еле передвигается, совсем без продуктов, родственников нет, голодает»...

Пакеты с крупой и консервами разносим до глубокого вечера, утешая стариков, мам-одиночек, многодетных. Позже не будет смысла, нам не откроют. На ночь жители станицы Луганской спускаются в подвалы. «Подвальная жизнь» - единственный способ наверняка пережить ночь в городе, где вместо света - огни взрывов, вместо еды - страх, а единственная струйка надежды в виде гуманитарного груза с трудом нашла путь из России. Больше ждать ее неоткуда.

ОЧЕРЕДИ ЗА ХЛЕБОМ

Чем дальше продвигаешься к центру Луганской области, тем отчетливее ассоциация, что спускаешься в ад. И если основной звук «нейтральной земли» станицы - тишина, то звук самого Луганска - собачий вой.

- Ну началось... Это всегда к бомбежке, не знаю, как они это чувствуют, но перед «градом» воют постоянно, - рассказывает наш проводник, местный житель Дмитрий Таранский.

Еще один звук военного Луганска - реже, но страшнее.

- ЧеРРРный воРРРон! Что ты вьеООшься над моЕЕЕЕю головой!!!

Песня пьяного в сегодняшнем Луганске воспринимается словно знак беды, навевающий нутряную жуть.

- С тех пор как город погрузился во тьму отчаяния, многие пьют, так пытаясь забыться. На днях, когда в очередной раз вырубился свет, мы поняли, что зря пытались запастись мясом и другими замороженными продуктами. Приготовили кучу закуски, принялись выпивать во дворе. Слышим - «грады» по городу работают. А нам уже по фигу, - горько усмехается Дмитрий.

Широкими штрихами страха остаться без еды измалеван весь город. Эти штрихи - очереди. В основном за хлебом, который все еще из последних сил производит хлебозавод в Енакиеве. Другие продукты - огромный дефицит, и за ними очереди еще длиннее.

Такова теперь жизнь Луганска. И она каждый день заканчивается в четыре часа дня, когда перестают ходить маршрутки - теперь единственный городской транспорт. После чего город медленно и неотвратимо погружается во тьму и неизвестность: в последний день июля весь Луганск после очередного обстрела остался без света и связи. Теперь невозможно даже позвонить близким, чтобы узнать, живы ли они...

...Уложив спать детей, наевшихся гуманитарного печенья, многодетная мама Ольга наливает нам чай. На столе вздрагивает свечка.

- Страшно, а куда деваться? Куда нам бежать? Муж в ополчении, младший сын - инвалид, - задумчиво говорит луганчанка. - Кому мы такие нужны?

И мы понимаем, что бежать некуда. Даже не из Луганска, а с этой земли, где происходит нечто противоестественное. Свой стреляет в своего, солдат стреляет в стариков и детей. А в городах - устроенная своими же блокада. И в это время за окном восходящее солнце очерчивает символ этого ада - абрис раскуроченного минометным огнем памятника воинам-освободителям, когда-то победившим фашизм...

КИПЯЩИЕ В КОТЛЕ

Самая низкая ступень в ад - Горловка, сегодня новый рубеж Новороссии, так называемый котел.

Top