Юдкин Д.Н.

​Вы святыни своей не касайтесь, -

Лучше быть от неё в стороне.

Даже близко дышать не пытайтесь, -

пусть останется светом в окне!

Пусть для вас остаётся иконой

Чудодейственной и золотой,

Пред которой склонились в поклоне,

Пред которой вы грешник простой!

​О, как она молила бога,

Чтоб обошла их дом беда! -

Когда от отчего порога

Война сыночка увела.

В трудах, заботах и надеждах

Тянулись ожиданья дни,

Лишь весточки дыханьем свежим,

Казалось, могут жизнь продлить.

​А женщина тихо молилась,

Чтоб горя ни с кем не случилось:

Ни с дочкой, ни с зятем, ни с внуком,

Ни с матерью и ни с подругой;

Ни с мужем в далёкой дороге,

Ни с сыном, что жил на Востоке;

С сестрой и племянником тоже,

С отцом... Да храни же их, Боже!

​Мама! Мама, это Я -

Зёрнышко твоё родное,

И надежда светлая,

Продолжение земное!

Мама! Мама, это Я -

Вечное твоё волненье,

Песня сердца нежная,

Неустанное горенье!

​Отнимаю, вычитаю

Из судьбы своей сомненья.

Умножаю, прибавляю

К ней восторги вдохновенья.

Вычитаю, отнимаю

Я печали и тревоги

И умело сокращаю

Все тернистые дороги.

Вычитаю, вычитаю

Чьи-то жёлчные флюиды,

Многократно повторяю

Я деление обиды.

Умножаю, прибавляю

Дружбы преданной участье

И, конечно, извлекаю

Из судьбы любовь и счастье!

​На улице детства остался мой смех

Зелёным раскидистым клёном.

Он помнит о прожитых радостях всех,

Что жизнь наполняли озоном.

На улице детства - снега так снега,

И шумная, звонкая горка...

Там с нами вприпрыжку бежала луна,

А ветер нам мчался вдогонку.

​Я себя примеряла к большим городам
И от них всякий раз отрекалась:
Не к душе суета их, движенье и гам,
Не об этом всегда мне мечталось.

Я хотела, чтоб рядом огонь был живой,
И трещали поленья зимою;
А ещё умываться водой ключевой
И ходить бы почаще босою.

​Вы, над Мухамедом-пророком насмехаясь,

Карикатуры злые штамповали.

Над исламистами открыто издеваясь,

Лишь барыши в издательстве считали.

Рассудку здравому внимать не стоит,

Когда на пошлость спрос толпа имеет:

Она не слышит, как другие стонут –

Здесь алчность циника лишь сатанеет.

​Мой Город помнит яркие луга

И волны на морях ковыльных,

Рассказы, песни чумака

И свадьбы по посёлкам ссыльных;

И заводские те гудки,

На смену что народ сзывали;

Посадки вдоль степной реки,

Которые лесами стали.

Он помнит шум, веселье, смех

И созиданья дух прелестный

И как на улицах на всех

Гулявшим просто было тесно.

Он помнит, что людей сердца

Уверены в грядущем были,

И как с туманами Донца

Рассветы новые к нам плыли.

​Когда народ молчит бесправный,

В тартарары весь мир летит,

Когда Закон нарушен главный,-

Поэт обязан говорить!

Когда в стране взял власть диктатор,

Чтоб свой режим установить,

Где совесть - павший гладиатор,

А произвол что аллигатор,-

Поэт обязан говорить!

И ждать в сердцах людей росточка,

А не гранитный пьедестал.

Обязан говорить! - и точка.

Ему Господь сам голос дал.

​Ты еще прозреешь, Украина,

Хороня надежды и сынов,

А Донбасса горькая судьбина

И твою взбунтует в жилах кровь.

Нашпигованная ложью несусветной –

Одурманена коварством зла.

Стала ты страдалицею грешной,

Разрешив изранить два крыла.

​О, могучий мой Русский язык! -
Что же матом тебя засоряют?
Затуманив величия лик,
В иностранных словах растворяют.

О, певучий родной мой язык,
Одарил ты собою народы!
Что ж истошный мне слышится крик,
Будто ты посягал на свободы?!

О, великий, богатый язык!
Ощущаю простор твой и волю.
Неустанный творец ты, родник
И подарок всевидящей доли.