Часть 3

Беседа с коммунистом

- Батюшка, Вы проснулись? – раздался голос помощника за дверью моей кельи.

- А сколько времени?

- Уже без десяти шесть.

- Так поздно! Мы же должны выезжать в 5.30!

Не разбудили вовремя.… А ведь все расписано по часам, люди будут ждать, а мы уже опаздываем.

К сожалению, ни одна поездка в сельскую глубинку не обходилась без искушений.

Едем. Пора завтракать. Говорю водителю: «Надо остановиться, перекусить, что Бог послал».

Он: «А трапезники ничего в дорогу не положили. Сказали, в кафе позавтракаете». Кафе оказалось «Макдональдсом». Эти подозрительные общепиты на американский лад тоже виноваты в катастрофе нашей деревни. Чем тут потчуют? Как это воздействует на организм человека? Мне неуютно здесь, хочу в русскую «Блинную» или русскую «Чайную». Где они? Их нет. Сеть японских кафе «Япоша», «Кофе-хауз», ядовитый гриб «Интим-магазина». О, тесно мне, душно мне!

После полунощницы в салоне микроавтобуса бодрящая патриотическая музыка: «Русские идут твердым шагом на своей земле наводить порядок, за веру Православную, за Русь самодержавную - вставай народ!» Новый альбом о. Олега Скобли, несколько часов записей «Радонежа». Особенно поразил диск с песнями схимонаха Илии «Моя дорога войны». Обычно я к раз прослушанному или прочитанному больше не возвращаюсь. Но тут не удержался – несколько раз просил прокрутить этот диск.

Порадовали леса на куполе храма в с. Дмитровское – наконец-то я услышан, вняли моему пожеланию: хоть одна подвижка в год должна быть на каждом объекте. Молебен прп. Нилу Столобенскому в церкви с. Залазино. Здесь головная боль – колоны (по 4 с трех сторон). Они в аварийном состоянии. Все попытки заполучить помощь от районных властей успехом не увенчались. В ответ на просьбы – неизменное: «Нет денег». Их у них нет ни на что: вот-вот рухнет купол церкви в с. Пиногощи, закрылась школа в с. Прудово, замирает ручей из-за зарослей в с. Змеево, проселочные дороги все в ухабах… можно еще долго перечислять - а денег все нет. Можно было подлатать крышу магазина в с. Змеево и он бы еще работал. Вместо этого его просто продали частному лицу за копейки. Теперь два раза в неделю приезжает автолавка. Цены на продукты заоблачные. Если быть очень настойчивым, позволят взглянуть на ценник. Правда, увидеть что-то на нем можно только при наличии хорошего зрения, т.к. он напечатан очень мелким шрифтом. К местным властям по этому поводу обращаться безполезно. Их ответ: «Мы регулированием цен не занимаемся». А вот шесть огромных машин в день «облысеивают» лес вокруг, при этом на обочинах дорог валяются кучи гниющих бревен. Саженцы на месте вырубок не высаживаются. «Не так было в советское время» - сетуют мои коммунистические собеседники.

Сюжет по телевидению о безпределе квартирной мафии. Десять кавказцев выгоняют хозяев из квартир. Участковый ни при чем. Унылое настроение. Если бы пострадал кто-нибудь из членов нашей общины, остался бы я в стороне? «Терпи, молись, нужно подождать, плетью обуха не перешибешь» - нет, не смог бы только этим ограничиться. Рассказывали, что в райцентре на рынке только выходцы с юга. Только затронь их – сразу стаей налетят. Будут бить до полусмерти, и никто из местных не подойдет, не защитит. Обращаться в полицию безполезно – там больше половины выходцев с юга. Представил себя служащим священником в глубинке: не колеблясь, благословил бы шквал звонков во все инстанции, письма и телеграммы, стояния у здания администрации и т.д. До тех пор, пока справедливость не будет восстановлена. Скорей всего, правящий архиерей уберет с прихода «за политику», а может, и нет. Точнее, уберет, но не сразу. По мере накопления досье об экстремизме. Если член общины не подставил плечо в час беды для своего собрата или своей сестры - грош цена общине, в которой такое возможно.

Программа Н.Михалкова «Бесогон» о том, какие безобразия творятся в школе, как ученики третируют учителей, а те не могут ничего поделать. Услышал такое мнение: сажать на 15 суток в детскую колонию строгого режима за такие выходки.

Поскольку поездка была в Петров пост, то в один из дней ее после часов и обедницы было причащение запасными Дарами (накануне было вечернее уставное богослужение). Службы проходили в Покровской церкви с. Пиногощи. Десять лет ходили вокруг этого храма, охали и ахали – и вот, свершилось чудо: купол храма в лесах. После обеда поехали в с. Стан. Здесь была намечена встреча с Николаем Михайловичем Балакиревым – местным краеведом, долго бывшим старостой села – недавно он отметил свое 80-летие. 57 лет живет с супругой Галиной Николаевной. Более 30 лет он был капитаном подводной лодки. Остается коммунистом, более того, возглавляет местную ячейку КПРФ… из 4-х человек (до развала Союза было около сотни). Отрицательно оценивает реформу Столыпина, разрушившую общину и приведшую к расслоению крестьянства. Когда-то в местном колхозе было около тысячи работников. Сейчас только 30 - в хозяйстве предпринимателя из Дагестана. Из-за безработицы молодежь ушла в города, устроившись там, в основном, охранниками. В этой местности столетиями живут карелы. Интересуюсь «карельским делом», возникшим накануне советско-финской войны. От нашего собеседника услышал: «Тогда не был расстрелян ни один человек. 8 арестованных вернулись из заключения через пару лет». Спрашиваю: «Были ли обвиняемым предъявлены конкретные факты или это была скорее превентивная мера в связи с надвигающейся советско-финской войной?» Ответил, что второе. «Письмо от заключенных карелов дошло до Сталина, было рассмотрено на Пленуме ЦК, после чего сняли Ежова». «В годы коллективизации у нас в деревне были репрессированы три человека. Активу партийцев приглянулись их дома для своих правлений».

Я: «Были ли у местных карел симпатии к финнам во время зимней кампании 1939-1940 гг.?»

Он: «Абсолютно нет. Карелы, наряду с представителями других национальностей участвовали в военных действиях в составе Красной армии». «Так как карелы православный народ, у них тяга к общинной модели жизни. Этим они отличаются от финнов-протестантов, которые более индивидуалистичны».

Интересуюсь местным храмом, ему 250 лет, он деревянный. Стоит на крутом берегу реки Медведицы. Закрыт был в 1940-1944 годах. В советское время его ни разу не грабили, а в последние десятилетия грабили раз десять.

Спрашиваю: «Как карелы отнеслись к отмене обязательного изучения родного языка в конце 30-х годов?»

- «С радостью. В нем не было особой необходимости, к тому же преподаватели были мало квалифицированы. Кстати, говоры у карел в разных местах были разными».

– «Чем отличаются карелы от русских?»

- «Большей упрямостью, но ради восстановления справедливости. Еще они более общительны между собой, чем русские».

– «Испытывали ли Вы какие либо притеснения или ограничения по национальному признаку?»

- «Скорее, имел привилегии. Например, когда поступал в военное училище в Риге. Существовала квота для представителей нерусских народностей. Мой товарищ завалил вступительные экзамены, но был принят по этой квоте».

- «Были ли инциденты у местных карелов с русскими?»

- «Я не помню драк с русской молодежью из соседних сел, а вот между собой драки бывали – у меня до сих пор на голове шрамы, полученные в молодости».

- «Как Вы считает, так ли уж безкорыстны финны, активно приезжающие для контактов с местными карелами?»

- «Такие визиты были часты в 90-е годы. В нашу деревню тогда они приезжали ежегодно. Раскапывали курганы, чтобы найти доказательства приоритета угро-финских народностей в заселении этой земли. Кстати, в самой Финляндии много карел, но они не говорят на родном языке. На одном из собраний у нас услышал от финнов: «Не пора ли вам переселяться на историческую родину?» Наши чиновники промолчали, я один сказал, что наша родина – здесь».

Придерживается материалистического мировоззрения. Считает, что коммунизм более соответствует христианству, чем капитализм, либеральная модель. «То, что за нас решали вожди, было слабым местом СССР».

Стали вспоминать советское время. Рассказал, как местные мужики сжигали архив колхоза и ему, как краеведу, принесли папку с протоколами собраний местной партийной ячейки. Все они были, как под копирку написаны одной рукой, да еще и завизированы партийным функционером из райцентра. Вот такой формализм все и погубил. Я вспомнил, как в институте студенты убегали с политинформаций, как им, посылаемым читать лекции, ставили галочки о якобы проделанной работе. Вот такие вещи подтачивали систему. Шел процесс разложения, и колосс на глиняных ногах пал. Конечно, во многом это произошло и по причине действий мировой закулисы и пятой колонны внутри страны, но, безусловно, почва была подготовлена.

Мой собеседник отметил, что в настоящее время в районе осталось приблизительно 800 коров, а в советское время только в местном колхозе их было почти 1300. Вспоминал местных священников: «Иван Михайлович был очень общительным, ко мне заходил, мы с ним по рюмочке выпивали. Иван Васильевич всех подряд отпевал, а нынешний священник мне сказал: «Так как Вы в храм не ходите, я Вас отпевать не буду». А я ему в ответ: «Я без обиды, не очень нуждаюсь в этом». Источником зла считает частную собственность. Капитализм и совесть, по его словам, несовместимы. Николай Михайлович – автор двух книг воспоминаний – о родной деревне и о службе на подводной лодке. Запомнились такие его размышления: «Прежде чем наказать человека – подумай. Дважды подумай, прежде чем наказать его публично или даже сделать ему замечание в присутствии третьего». «Если решил наказать – накажи, чтобы чувствовалось. Нет греха бодливому обломать рога, но не бей Фому за Ерему, да так гни, чтобы гнулись, а не так, чтобы ломались». «Помни, где все виноваты, там никто не виноват. Только у злой Натальи все люди канальи».

Утром, в последний день пребывания освятил поклонный крест на околице маленькой деревни Черновка. В далекие времена рядом с этой деревней в лесу был мужской монастырь. Пока шла подготовка к освящению, прогуливаюсь по лесным дорожкам, вдыхаю свежий воздух. Но что это? Неприятные запахи от завалов мусора на обочине. Стало горько на душе – не ценим мы нашу землю, не дорожим ею. На опустевшие и загаженные места придут другие народы. После освящения креста говорю: «Вот, безпрепятственно установлен еще один поклонный крест. Долго ли будет сохраняться такая благоприятная обстановка? Народ наш вымирает, все больше заселяется на наши земли выходцев с Кавказа и Средней Азии. Представьте себе такую картину: мы трезвоним, созывая народ на освящение очередного поклонного креста. А в деревне почти никого из местных жителей уже и не осталось. Только три-четыре семьи выходцев, допустим, из Дагестана. Быстренько придут они сюда и будут возмущаться, нам, мол, этого не надо. Анатолий (обращаюсь к моему спутнику), в свою очередь, будет возмущаться, ссылаясь на то, что он уроженец этих мест. Может получить удар кулака по голове», «а потом и пулю» - уточняет Анатолий. Помню, знакомый священник хотел в деревне в одной из областей Центральной России построить часовню. «Нам здесь Православие не нужно» - сказали ему переселенцы с юга. Батюшка уехал в Вологодскую область – может быть здесь, на севере, в будущем придется нам спасаться. На обратном пути поклонились кресту, стоящему на месте разрушенной часовни в с. Прудово. Недавно здесь закрылся клуб. В конце 80-х годов рядом со старым клубом был почти построен новый. В начале 90-х он был разобран и все было растащено. Напротив клуба – старая деревенская школа. Закрылась она в прошлом году. Каждый раз, приезжая в эти места, я посещал ее. Мне нравилось общаться с учителями, всегда была теплая атмосфера. Издали показалось, что на дверях закрытой школы нет замка. Может быть ее дверь закрыта на внутренний замок? Посылаю Анатолия, он дает знак – дверь открыта. Интересно, что там сейчас внутри? Наверное, какая-нибудь организация заняла здание под склад. Какой же меня охватил ужас, когда я вошел в полюбившуюся мне школу, всегда такую опрятную и светлую. Внутри был полный разгром. Вот учительская, где столько раз вместе со своими спутниками я общался с учителями за чашкой чая. На полу несколько фотографических изображений Богородицы и несколько кассет с фильмами на религиозные темы. Все это мы дарили школе в свое время. Учебники «Основы православной культуры» в восьми частях, пианино, залитое чернилами. В других классах - выбитые стекла и разломанные печи. Глобус на полу. В хим.кабинете - переломанные приборы. В кабинете литературы сиротливо взирают с ободранных стен классики. Под портретом Чехова – его призыв заботиться о родном уголке земли… В коридоре стенд с заголовками большими буквами: «С чего начинается Родина?» 

Неужели с этого бардака и хаоса? Сотни и сотни местных жителей получили образование здесь. Неужели никому из них не жалко старую школу? Скверное настроение усугубилось инцидентом с соседкой, которая возмущалась тем, что мои помощники установили два парника на проселочной дороге между нашими заборами. Дорога, действовавшая во времена царя-Гороха, совершенно не просматривается, нет никакого смысла ее оставлять. На наш аргумент, что сама соседка большую часть этой дороги заняла под огород, контраргумент был таков: «Мне можно, я живу здесь 80 лет, а вы только полгода». На обратном пути заехали в райцентр, отмечавший в день России и свой городской праздник. Бросилось в глаза обилие в городе выходцев с юга. Сильно пьяных среди горожан были единицы. Порадовало, что в концертной программе значительный объем занимали русские народные песни. Не понравилось, что были дымящиеся шашлыки (в Петровский пост!) и множество масок с бесовскими харями на торговых лотках. Далеко за полночь вернулись в столицу. Поразило обилие людей на ее улицах в такой поздний час.

Игумен Кирилл (Сахаров)