Несмотря на нынешнее засилье европейской развратной культуры на наших глазах зарождается новая русская литература, которая в лучших своих образцах для будущих поколений станет классической. В чём же её новизна? Давайте оглянемся на пройденный путь. Великие классики 19 столетия показали, как русский народ терял Бога, и в основном описывали духовное падение русского человека. Великие писатели XX века показали, как должен был русский человек служить Богу, чтобы не потерять свою русскость вместе с православной Родиной, которую он потерял в результате богооступничества. А вот русские писатели начала XXI века стали показывать, как русские люди снова обретают Бога, порой проходя такими болотистыми тропами греха, что диву даёшься: как они оказываются у подножия Креста Христова! Но путь к Богу – это и есть главная тема православной литературы, её основа, её предназначение. При этом человеческий путь к Богу должен быть описан предельно правдиво, чтобы не соблазнить читателя лёгкостью движения по нему, а подготовить его к предстоящим испытаниям. Таких правдивых православных писателей крайне мало, но их и не может быть много, ведь даже в самой богатой золотоносной руде на тонну пустой породы приходится всего несколько грамм чистого золота.

К таким писателям XXI века, создающим принципиально новую, именно, православную литературу, как раз и относится талантливый русский прозаик Дмитрий Николаевич Юдкин. Он уже нашёл свой, одному ему присущий, литературный язык. Его стиль узнаваем, можно сказать, имеет своё лицо. А теперь я хочу обратиться непосредственно к его повести «Где бы ты ни был, всегда возвращайся в май». Конфликтная ситуация, рассматриваемая в ней, не нова – многие мировые классики разрабатывали эту тему. Но Дмитрий Юдкин вывел её на высокий религиозный уровень.

Сюжет повести довольно незамысловат. В одном селе живёт обычный человек Андрей Зацепин. Хороший семьянин, хороший муж и отец. Работает бухгалтером в совхозе. Его ценят как исполнительного и ответственного работника. Даже, когда наступают перестроечные времена и совхоз разваливается, он остается бухгалтером в новообразованной коммерческой структуре. В общем, жизнь протекает в размеренном и устоявшемся ритме. Но вдруг в 42 года с ним происходит невероятное. В нём пробуждается талант художника. Андрей начинает видеть мир по-другому. Перед ним открываются новые горизонты, серая, скучная жизнь наполняется смыслом. И Андрей вдохновенно пишет картину за картиной. Он живёт этими новыми ощущениями, он счастлив в моменты творчества. И при этом он не забывает о своих обязанностях пред семьёй. Исправно выполняет работу бухгалтера, помогает тёще на приусадебном участке – копает, сажает, окучивает, носит-приносит и т.д. Кажется, ну, кому какое дело, чем человек занимается в своё личное время? Пишет себе свои картины, никому не мешает, ни в чьи дела не лезет. Но не тут-то было. Вся семья и всё село ополчились на Андрея Зацепина. Насмешки, издевательства, оскорбления посыпались со всех сторон. Как так? Мужик уже пятый десяток разменял, и вдруг занялся каким-то «малеванием». Все люди как люди, трудятся ради пропитания, детей растят. Это понятно. Даже водку пьют. Это тоже понятно. А этот – «картинки малюет». Ну, не сумасшедший ли? Что ещё от него ожидать? Не понятно! И вот это: «Не понятно!» - как раз и вызывает страх и раздражение у обывателя. И Зацепина травят, травят все, начиная с тёщи с женой и кончая селянами. Травят своими поучениями, наставлениями, «добрыми советами». При этом, как им кажется, желают ему добра. Конфликт в его семье набирает обороты. Тёща уже в открытую настраивает свою дочь, жену Зацепина, на развод с мужем. И дочь, некогда любимая и любящая жена Машенька, всё больше и больше склоняется на сторону матери. И взрыв происходит! Зацепин уходит из дома. Уходит, как он думает, навсегда.

Здесь Юдкин затрагивает одну из самых болезненных проблем нашего времени – развал института семьи, которая в христианстве называется «малой церковью». Как разрушение Матери-Церкви начинается с непослушания человека Богу, так и разрушение семьи начинается с непослушания жены мужу. Издревле женщину называли «хранительницей домашнего очага», а мужчину «главой семьи». То есть, у каждого были свои особые функции и обязанности. Так было на протяжении тысячелетий, пока сатана вновь не искусил женщину, на этот раз яблоком «равноправия». И женщина, поверив искусителю, взобралась на мужской пьедестал, сойдя со своего, чтобы начать исполнять мужские функции. Теперь она решает, что правильно, а что неправильно; что нужно мужу, а что нет. Но не давал ей Господь такого права, и способностей таких не давал. Вот и мучаются современные женщины, пытаясь управлять кораблём по названию «Семья», которым управлять не умеют. Вот и получается парадокс: женщина создана для семьи, только в семье она может быть полностью счастлива, и она же делает всё для того, чтобы разрушить семью. Ведь главный герой повести Юдкина решает уйти из семьи не потому, что он разлюбил жену, а потому что она стала решать, что ему делать и что для него полезно, а что нет. Он оставляет некогда горячо любимую женщину, потому, что она перестала быть женщиной по своей сути. Он не хочет жить в перевёрнутом мире, где женщины заняли место мужчин, а мужчин загнали на место женщин. В таком мире муж и жена никогда не смогут понять друг друга. И это проблема не социального, а духовного характера. И решить её можно только на духовном уровне. Что и делает Дмитрий Юдкин на примере главного героя своей повести.

Итак, Зацепин принимает решение уйти из семьи, где ему уже нечем дышать. Единственная отдушина для него – это переехавший на постоянное жительство в село столичный художник Куприян Иванович. Он вдовец и ему уже далеко за 80 лет. Но душой он молод. Молод настолько, что 42-летний Зацепин чувствует себя рядом с ним постаревшим человеком. И вот этот «молодой» старик помогает Зацепину, вступившему в непримиримый конфликт со всеми своими родными и знакомыми, не только обрести душевный покой, но и прекратить всякую вражду с не принимающим его миром.

Вы спросите: а где же здесь обещанное раскрытие религиозных глубин? А вот где. Дмитрий Юдкин вплетает в ткань повествования главную составляющую, которая возводит его на уровень религиозного созерцания. Это беседа Зацепина с Куприяном Ивановичем. Без этой беседы сама повесть и её концовка имели бы самый обыденный смысл, и только вдохновенная речь старого художника превращает её в сугубо православное произведение. Куприян Иванович рассуждает как духовные старцы прошлого, к которым когда-то тысячами шли наши предки за советами. Недаром Зацепин по серьёзному шутит: «Тебе проповеди служить, заслушаться можно. Сглупил ты в своё время, Куприян Иванович, взявшись за кисть. Тебе нужно было в духовную семинарию поступать». На что в ответ ему просто и доходчиво открывается одна их тайн христианства: «Для того, чтобы быть проповедником Любви – учиться не обязательно, ибо в каждого из нас Господь вложил частичку Себя, Он вложил в нас душу». Кажется, только истинно верующий христианин может так сказать. Но, как это ни странно, Куприян Иванович позиционирует себя атеистом, говоря: «Стар я пересматривать свои убеждения… Очень уж сильна во мне закваска атеиста, замешанная при советской власти». В недоумении Зацепин спрашивает: «Если у тебя, Куприян Иванович, нет веры в Бога, для чего в твоём мировоззрении столько понятий о Нём?» И снова слышит в ответ слова, которые можно услышать лишь от духоносного старца: «Всё-таки, я стараюсь своей душе и своему разуму помочь принять Бога. Но, как ты заметил, между словом и делом – слишком много различий. Верить – это не только говорить, но и жить заповедями, в которые веришь. Вера в Бога – прежде всего перековка плоти своей в Дух, личные жизненные ценности из земных поближе к небесным, чем мы и сближаем себя с Богом. Вот так я понимаю веру…».

О, если бы все, кто величает себя христианами, вот так же ответственно относились к вере, как этот «атеист»! Давно бы Русь не по названию, а по сути была бы Святой. Куприян Иванович давно уже верит в Бога, верит всем сердцем и всей душой, но не доверяет ещё себе, испытывает самого себя, и в этой честности перед самим собой обретает искреннюю чистоту помыслов перед Богом. Именно за эту чистоту помыслов Господь и вкладывает в его уста нужные слова, которые примиряют двух любящих, но до отвращения не понимающих друг друга людей. И фактически на глазах читателя совершается чудо – чудо мгновенного преображения ненависти в любовь. Подобные чудеса, по свидетельству очевидцев, совершались в келье Серафима Саровского и в кельях других всенародно почитаемых старцев. Это было когда-то. Но как писал в послании своим ученикам тысячу лет назад преподобный Ефрем Сирин, в последние времена не будет явных старцев, не будут они известны миру, никто не будет знать о том, что они старцы, будут жить они прикровенно и творить тайную молитву. Но ради них Господь будет ниспосылать свою благодать на мир. Не такого ли старца описал Дмитрий Юдкин? И откуда это могло открыться ему, как не Свыше?

Концовка же повести – это торжественный и жизнеутверждающий гимн Любви. В доме Куприяна Ивановича сошлись две правды: человеческая и Божественная. И Божественная Правда победила, ибо она есть Истина. И Истину эту открыл уже готовым развестись супругам старый художник, открыл лишь тем, что на исходе своей жизни научился любить эту, Богом дарованную, жизнь, научился любить людей, понимать их, входить в их положение и быть терпеливым к их слабостям. А ему самому открылось это через его творчество, через умение видеть красоту сотворённого Богом мира, через проникновение в эту красоту и создание своей красоты на полотнах картин. Куприян Иванович достиг подобия Божия. И помог стяжать это подобие своему другу, начинающему художнику. Наделённый творческим даром, тот блуждал в потёмках своей души, пока туда не ворвался луч возрождённой любви к Машеньке, к жене, матери его детей. А когда это произошло, любовь и творчество слились воедино. И Машенька, преодолев свою гордыню и склонившись смиренно перед мужем, обрела подобие Божие. Ибо Бог есть Любовь, и Бог есть Творец всего сущего. Поэтому только в любви, и только в творчестве человек уподобляется Богу. А это уподобление Богу и есть возвращение души в потерянный рай. Возвращение уже здесь, на земле. Поэтому название повести смело можно прочитывать так: «Где бы ты ни был, всегда возвращайся в рай».