5

Последние бои Императорской Гвардии

Уничтожение Гвардии в болотах Стохода

15-го июля 1916 года началось наступление Гвардейской группы генерала Безобразова, началось в день его именин ‒ день Святого Равноапостольного Князя Владимира. И так велико было мужество гвардейцев, что первый день наступления дал тактический успех. Героем дня стал 2-й Гвардейский корпус, взявший укрепленную деревню Трыстень (Схема 2).

Схема 2 ‒ к бою за деревню Трыстень

(из книги генерала Б.В. Адамовича «Трыстень»)

Заслуга взятие Трыстеня в первую очередь принадлежит Лейб-Гвардии Кексгольмскому полку. Как говорит генерал Борис Викторович Адамович: «И кто может отрицать, что все трофеи Трыстеньского поля были добыты духом и кровью атаки Кексгольмцев и были достойной наградой их подвига «в день пятнадцатый июля», как летописно и торжественно отметился в их памяти день Трыстеньского боя.

Лейб-Гвардии Кексгольмский полк потерял под Трыстенем из состава 16-ти рот убитыми и ранеными 1 973 человека.

Это составило, если принять, что роты были доведены до 200-220 человек, ‒ около 60% убыли. Потери в ротах были от 76 (16-я) до 149 (5-я) человек; 1-й, 2-й и 3-й батальоны потеряли по пятьсот с лишним человек (2-й батальон 552). Доблестные пулеметчики понесли громадную потерю ‒ 43 человека.

Раненых было в восемь раз больше чем убитых.

Это соответствует характеру боя, ‒ движению в рост на огонь и победным рукопашным схваткам.

Из 36 офицеров состава четырех баталионов было: 11 убитых, что составляет 30%, 12 раненых и 6 контуженных; сумма потери 29 человек, то есть восемьдесят процентов.

Эти цифры подтверждают, что офицеры были на местах, ‒ впереди своих солдат. Число контуженных соответствует наступлению под огнем тяжелой артиллерии.

Все же эти цифры говорят сами за себя». [Адамович Б. В. Трыстень, 15-28.VII.1916: ко дню 225-летия Л.-Гв. Кексгольмского полка, 1710-29/VI ‒ 1935. ‒ Париж, 1935. С. 55-56].

Но здесь потери сопровождались хотя бы локальными победами.

1-му Гвардейскому корпусу, в который входили самые отборные даже среди гвардейских полки, и в частности Преображенский повезло меньше. Чтобы читатель хоть чуть-чуть представил бы себе, в каких условиях пришлось вести наступление самому элитному полку Русской Императорской Армии, послушаем вновь полковника Зубова 1-го:

«Полк представлял необычайную картину, винтовки были за плечами на ремнях, в руках маты, лестницы и фашины.

На правом фланге движения вперед оказался передовой неприятельский окоп.

Залп минами из этого окопа пришелся по 5-й роте, был убит младший офицер прапорщик граф Велепольский. В 7-й роте этими минами были убиты младшие офицеры роты прапорщики фон Клюпфель и фон Мекк.

Боевой порядок, несмотря на ураганный артиллерийский и ружейный огонь, неуклонно продвигался вперед. Под сильным огнем цепи рот дошли до первого канала, стали его преодолевать.

Высокие люди полка, держа винтовки над головами, переходили эти каналы по горло в воде. Командир 3-й роты капитан Квашнин-Самарин 1-й [между прочим, отчаянной храбрости офицер. - БГ] захлебнулся в воде, его вытащили люди, и он перебирался на другую сторону по плечам своей связи [связью назывались особые чины, по одному от каждого взвода, при ротном командире неотлучно, исполняли адъютантские обязанности, в бою телохранители. - БГ], стоящей в воде.

Перед вторым каналом была опять задержка, но цепи полка, несмотря на ураганный огонь, неся огромные потери, перешли канал и двинулись вперед.

С этого места ясно было видно, что артиллерия не смогла сделать обещанных проходов. Командиры батальонов в штаб полка донесли: “подходим к проволочным заграждениям, проходов к проволоке нет...”».

А ширина каждого ряда проволоки, напомним, достигала пятидесяти шагов!

Тем не менее дождавшись сумерек, Преображенцы проделали проходы в этом колючем рукотворном лесу, и батальоны гвардейской пехоты пошли вперед. И что же?

«Перед батальонами вновь оказалось болото и за ним река Стоход, берега которой были высоки и сильно укреплены...

[За 15 июля Преображенский] полк потерял убитыми и ранеными около 800 человек.

Общие потери Гвардии за 15 июля выразились в 12 000 нижних чинов». [Зубов Ю.В. Указ. соч. С. 163].

Конечно отдельные успехи были. «Всего группой Безобразова в этот день [15-го июля] взято 2 генерала, 400 офицеров, 20 000 нижних чинов, 56 орудий, и огромная добыча». [Керсновский. Том 4. С. 73]. Отличились Кексгольмский, Литовский и другие гвардейские полки.

«16-го и 17-го бои продолжались на фронте полка.

17 июля 2-й Гвардейский корпус овладел деревней Витонеж и взял 20 орудий.

Незначительное пространство в дуге р. Стохода от деревни Райместо до деревни Киселена было захвачено ценою 30 000 убитых и раненых, т.е. потерей 50% личного состава гвардейской пехоты.

Атаки наших соседей к северу от р. Стоход и на Владимиро-Волынском направлении успеха не имели. Было захвачено несколько деревень, около 10 000 пленных, 32 орудия.

Все это не окупало потерю половины состава отборных войск, находящихся в распоряжении Верховного командования.

К запоздалому решению о выборе места атаки пришел и генерал Брусилов. 22 июля все части Гвардии на позициях были сменены стрелковыми батальонами гвардейской кавалерии.

23 июля полк был отведен в район деревня Тихотин ‒ деревня Ожгары, где расположился частью в лесах, частью в неразрушенных домах. На следующий день командир полка приказал всем офицерам собраться в штабе полка.

Свиты Его Величества генерал-майор Дрентельн обратился ко всем собравшимся офицерам со словами: “...господа, я ничего подобного не предполагал видеть, я не мог и думать, что под таким огнем полк будет в состоянии двигаться вперед.

Все, что я видел, было выше моего воображения.

Господа, вы и ваши солдаты ‒ святые люди…”». [Зубов Ю.В. Указ. соч. С. 164].

СТОХОД ‒ Последний бой Императорской Гвардии

Картина Павла Рыженко. Помещена с любезного разрешения автора

Изображен момент наступления Преображенского полка, когда противник дал подойти на расстояние в 100 метров и открыл шквальный огонь из пулеметов и ружей, который вынудил залечь русских гвардейских солдат. Осталась стоять лишь знаменная группа, состоявшая из старшего унтер-офицера Таранова и поручиков фон Кубе и Татищева 1-го. Они стояли со своим простреленным штандартом под жутким огнем немцев. И глядя на них поднялись остатки преображенцев в свой последний бой, чтобы победить, и почти целиком лечь смертью храбрых за Веру, Царя и Отечество.

До сих пор историки недоумевают, что подвигло нашу Ставку на это истребление лучших солдат ‒ «святых людей» Империи. Картина Павла Рыженко дает ответ на этот вопрос.

Пока были живы такие солдаты, революция в Империи была обречена.

И Гвардию ‒ уничтожали.

«Во имя идеалов...»

«Результаты, достигнутые этим наступлением и несколько германских орудий, взятых 2-м гвардейским корпусом, вряд ли могли компенсировать эти чудовищные потери. Подготовка нескольких месяцев стоянки в резерве была сведена на нет.

От гордых, многотысячных полков, выступавших в бой 15-го июля, оставалось в некоторых частях немного более половины». [Торнау С.А. С родным полком. Гл. XVII. - Берлин, 1923. С. 91].

Попытки наступления 15-21 июля именуют обычно Первым Ковельским сражением.

«Первое Ковельское сражение, казалось, должно было выявить всю неосновательность стремлений найти ключ к победе в гиблых болотах Стохода. Вместо стратегически неинтересного и тактически безнадежного ковельского направления следовало искать полководческого решения на других, истинно стратегических путях...

Ничего этого не было сделано.

Всецело во власти “ковельского миража”, генерал Алексеев ничего не видел и ничего не предвидел. Он решил вновь долбить Ковель ‒ теми же силами и с теми же средствами.

И не успели Полесское трясины засосать убитых в боях 15 июля, как Ставка воздвигла новые гати из человеческого мяса...». [Керсновский. Том 4. С. 78-79].

26-28 июля Гвардия снова попыталась прорваться через болота Стохода, и снова безрезультатно. Причем Безобразов на «разносе» в штабе фронта просил укрепить свою группу хотя бы еще одним корпусом. Но получил отказ!

За две попытки в 6 дней потери Гвардии составили 48 813 человек.

Гвардия, опора монархии, в этих боях была, по сути, уничтожена. Или уж как минимум, обескровлена.

Болотистая пойма реки Стоход стала братской могилой тысяч солдат и офицеров Русской Императорской Гвардии. «Безцельно и безсмысленно, ‒ вспоминал об этих боях гвардеец-семеновец, ‒ погибли, как это всегда бывает, лучшие люди…» [Макаров Ю.В. Указ соч. С. 303].

«Прорыв на Ковель не удался. Все жертвы, принесенные Гвардией, остались безплодны. Достижения девятимесячного отдыха и работы в “большом резерве” были утрачены на половину». [Адамович Б. В. Трыстень. С. 55-56].

Недооцененный военный талант

Но вот насчет того, что генерал Алексеев ничего не видел и не предвидел, то существуют и другие мнения:

«В рядах Гвардии в те дни говорили и сильно удивлялись тем директивам, которые исходили от генерала Брусилова. Как будто нарочно посылались на убой части Гвардии в те места которые не имели ни тактического, ни стратегического значения в развитии операций.

Позднее мы узнали, что начальник штаба Его Величества генерал Алексеев требовал от генерала Брусилова этих бесполезных атак.

И если эти безумные требования генерала Алексеева сопоставить с решением некоторых лиц о необходимости дворцового переворота, то становится ясным, для чего генералам Алексееву и Брусилову понадобилось обескровить Гвардию.

Позднее мы были свидетелями, что эти два генерал-адъютанта находились в центре заговора и первыми изменили своей присяге». [Зубов Ю.В. Указ. соч. С. 164-165].

Повторимся, дерево узнается по плодам его.

После ознакомления с операцией уничтожения Императорской Гвардии на реке Стоход, становится очевидно, что Алексеев является недооцененной как стратег фигурой. По-своему, Алексеев художник, мастер. Одним «движением кисти» убрать с полотна войны Русскую Императорскую Гвардию, ‒ главную угрозу готовящемуся государственному перевороту, ‒ это уметь надо.

И вдобавок так перевести стрелки, что до сих пор даже патриоты мечут камни в несчастного и верного генерала Безобразова.

Рассчитать все старому штабнику Алексееву было нетрудно. Так же и Государю, показывая карты предстоящих действий, можно было показать не те что мы видели выше, не те, что с болотами, а, например, такую (Схема 3).

Схема 3

(из книги генерала Б.В. Адамовича «Трыстень»)

И ведь не скажешь, что неправда, все пункты указаны, а Луцк уже наш и до Ковеля совсем чуть-чуть. Хоть на поезде поезжай.

Так что генерал Алексеев, как и до него генерал Куропаткин, очевидно недооцененный военный талант. Только не на военные успехи Российской Империи нацеленный.

А тихий такой, скромный.

Успех Гвардии Ставке не нужен

Но это было еще не все. Достигнутого при Стоходе результата по физической ликвидации Гвардии стратегам из Ставки показалось мало. И работа продолжалась.

О некоторых малоизвестных моментах нам вновь расскажет полковник Зубов1-й.

25 июля Группа войск генерал-адъютанта Безобразова:

1-й Гвардейский корпус ‒ Великого Князя Павла Александровича,

2-й Гвардейский корпус ‒ генерала Рауха,

30-й армейский корпус ‒ генерала Зайончковского,

1-й армейский корпус ‒ генерала Душкевича и

Гвардейский конный корпус ген. Хана Нахичеванского

была наименована «Особой армией» (во избежание носить очередной номер 13).

Преображенский полк после первой фазы истребления Русской Императорской Гвардии в болотах к югу от Ковеля, отвели на некоторое время в резерв, и даже дали достойно справить 6 августа полковой праздник 6 августа в День Преображения Господня. С торжественным молебном в присутствии великих князей, обедом с вином, колбасой, пивом и пирогами, и телеграммами с Высочайшими поздравлениями.

А 7 августа полк занял участок позиции у деревни Кухары (см. правый верхний угол Схемы 1) и стал готовиться к предстоящей атаке. «На этот раз все средства для оборудования позиций были предоставлены в изобилии. К середине августа наши параллели подошли на 80 шагов к окопам противника.

Сюда прибыли маршевые роты... Этими маршевыми ротами полк был пополнен до 75% наличного состава. На оборудование позиций и параллелей полком было затрачено около 20 000 бревен и около 2 000 стальных рельс.

Противник против нас нервничал и постоянно обстреливал наши работы и тылы. Настроение полка было превосходным,ясно было, что успех атаки обеспечен». [Зубов Ю.В. Указ. соч. С. 165].

Успех так нужен был и Преображенскому полку, и Гвардии в целом. И что же?

«Атака два раза откладывалась и, наконец, была отменена.

12 августа Особую Армию принял генерал от кавалерии Гурко.

Генерал-адъютант Безобразов был отозван в Ставку.

Вместо Великого Князя [Павла Александровича] в командование 1-м гвардейским корпусом вступил начальник 2-й гвардейской пехотной дивизии генерал-лейтенант Потоцкий.

В ночь на 25 августа наш полк под деревней Кухары был сменен армейскими частями и сосредоточился в лесах у деревни Яновка.

Оба гвардейских корпуса, уже не как войска Гвардии, а в виде самостоятельных единиц, передавались в состав 8-й армии генерала Каледина.

Штаб войск Гвардии был расформирован, и начальник штаба Свиты Его Величества генерал-майор граф Игнатьев был отчислен в Свиту.

Этой же ночью полк был двинут на юг». [Там же].

Слова однополчанина подтверждает капитан в 1916 году, а затем полковник барон Сергей Александрович Торнау:

«Велико было наше изумление, когда вместо ожидаемой атаки, пришло приказание передать позицию другим полкам, а нас снова отвели назад. Несколько небольших переходов и полк был остановлен недалеко от Бубнова.

Здесь выяснилось, что гвардия передана в распоряжение генерала Каледина». [Торнау С.А. С родным полком. Гл. XVIII С. 95].

Семеновец капитан Юрий Макаров говорит, что на соседнем участке к столь же успешной атаке готовился и Семеновский полк, уже подготовив недельной работой для этой атаки плацдарм... «Как вдруг мы неожиданно узнали несколько крупных новостей.

Атака на этом участке отменяется. Рытье плацдарма прекращается. “Особая армия” генерала Безобразова расформировывается, а вся Гвардия, т.е. 2 корпуса, передаются в 8-ю армию генерала Каледина.

Через день, т.е. в последних числах августа, мы выступили. После нескольких приятных и неутомительных переходов, ‒ всю дорогу распевали песни, ‒ мы подошли к цели нашего движения ‒ Скунченскому лесу, в ближайшем тылу, еще до нас обильно политой русской кровью, позиции: Шельвов-Свинюхи-Корытница». [Макаров Ю.В. Указ. соч. С. 332].

Так что успешная атака Гвардии руководству Ставки и фронта, судя по всему показалась не только не нужной, но похоже, что и вредной.

Командование армейскими остатками Особой армии под сохранившимся названием принял генерал Василий Иосифович Гурко. Особую армию при нем значительно усилили, а задачу пока оставили прежней. Тем более, что в начале генерал Гурко считал, что ему вполне по силам то, что не удалось Безобразову.

С уходом Безобразова гвардия предоставлена самой себе

Прежде, чем перейти к описанию второй фазы спецоперации по уничтожению Русской Императорской Гвардии, остановимся чуть подробнее на моменте смещения с поста ее «Воеводы» ‒ генерала Владимира Михайловича Безобразова.

Генерал Геруа говорит в своих воспоминаниях, что генерал В.М. Безобразов среди своих врагов, добивавшихся его смещения, первым числил начштаба Ставки генерала М.В. Алексеева. «Теперь, когда самостоятельное, в армейском масштабе, употребление войск Гвардии не принесло блестящих плодов; когда заданного им Ковеля они не взяли, оставшись почти на месте, можно было доложить Царю:

“Вот видите, Безобразов со своей пресловутой гвардией ничего не сумели сделать”.

Что Алексеев, сын фельдфебеля, “протрубивший” в строю армейского полка до Академии 13 лет, действительно не любил Гвардию с ее преимуществами, сомневаться трудно.

Это можно было заметить даже в Академии, наблюдая отношение профессора Алексеева к слушателям-гвардейцам.

Насколько, однако, данная Ставкой Безобразову задача, заранее определявшая ограниченность ее выполнения, являлась результатом недоброжелательства ‒ остается вопросом.

Но вот что безусловно: после боев 15-16 июля Ставка в своих ежедневных бюллетенях отметила их мимоходом и совершенно умолчала о существенных трофеях, взятых на фронте армии Безобразова». [Геруа Б.В. Воспоминания о моей жизни. Т. II. С. 140].

К сказанному генералом Геруа следует добавить, что, во-первых, задача, поставленная аппаратом Ставки генералу Безобразову и Гвардии в его лице, не просто определяла «ограниченность ее выполнения», но в принципе была невыполнимой при данном соотношении сил и средств на данном участке фронта, а во-вторых, в интриге связанной со смещением генерала Безобразова объединились усилия таких специфических персонажей отечественной истории, как генералы Алексеев и Брусилов, Родзянко и Гучков и в дополнение к ним Великий Князь Николай Михайлович, что уже само собой говорит, что дело было не в военных качествах генерала Безобразова, а в его качествах нравственных, в его нерушимой верности присяге и лично Государю Императору Николаю Александровичу.

Причем интриганам удалось сделать именно Безобразова виновником гибели Гвардии даже в глазах Государыни Александры Феодоровны, так любящей свою Гвардию.

«Заступившись за вверенные ему войска, Безобразов, однако, не смог отстоять себя и свой штаб.

И в Могилеве, и в Бердичеве [где был штаб Брусилова] им поставили плохую отметку за полководчество, что громко, и не без удовольствия, обсуждалось многими. Пересуды эти нашли отражение в воспоминаниях английского военного агента полковника Альфреда Нокса, состоявшего при Ставке и посвятившего Стоходской операции несколько ядовитых строк.

Одновременно заболтал и Петербург, где в гостиных очнулись мамушки и тетушки; вместо славы взятия Ковеля ‒ разочарование и впечатление от громадных потерь.

Раненые гвардейские офицеры обыкновенно эвакуировались для лечения в Петербург и его ближайшие окрестности. Незрелые тактические рассуждения этой молодежи становились основой для салонной критики и толков. [Лучше всего эти петербургские настроения резюмированы в письме из Петербурга Великого Князя Николая Михайловича Государю от 13 августа 1916 г., напечатанном в советском издании писем Великого Князя (1925 г.).

Там говорится: «От души скорблю о потерях гвардии и об отрицательных результатах ее геройских подвигов, вследствие нераспорядительности и отсутствия руководства начальствующих лиц. Почти все офицеры в один голос обвиняют генерала Безобразова, который из-за своего невероятного упрямства и воображения, что он даровитый полководец, вот уже третий раз напрасно губит без результата тысячи дорогих Тебе жизней...». ‒ Прим. Б.В. Геруа]» [Геруа Б.В. Указ. соч. С. 142].

Следует сказать, что сам Государь не желал замены Безобразова, и пошел на это только под давлением со всех сторон, прежде всего со стороны Брусилова и Алексеева. «Немного Государь имел таких, всем сердцем и душой его любящих, самоотверженно ему преданных, подданных. Оттого-то Безобразова заблаговременно, до революции, убрали, разорвали его связь с гвардией». [Винберг Ф. Корни зла].

Убрать Безобразова, даже с остатков Гвардии было не менее важно, чем проредить ряды самой Гвардии. Да и добивать Гвардию в сентябрьских боях без Безобразова стало проще.

Можно не сомневаться, что окажись Безобразов во главе Гвардии в февральские дни 1917 года, он и без приказа двинул бы ее на помощь Государю.

Для заговорщиков это было смертельно опасно.

А так рассчитано было все. Даже то, что Безобразов сочтет для себя и Гвардии унизительным оспаривать преступный приказ о наступлении на Ковель с юга, тем более данный скорее всего, именем Императора.

Ведь известна была уже на всю армию сказанная еще во время Галицийской битвы 1914 года, фраза гвардейского генерала, а тогда полковника Евгения Михайловича Казакевича, когда ему сообщили, что атаку Преображенского полка не поддержит артиллерия:

«Преображенцы атакуют без артиллерии!».

После чего повел цепи в атаку, в которой сам был тяжело ранен.

А теперь еще один штрих к внезапному перемещению Гвардии с подготовленной для наступления позиции. В переписке Николая Александровича с Государыней в письме от 14 сентября 1916 года содержатся весьма важные для понимания происшедшего строки:

«Я был совершенно уверен в том, что с уходом Безобразова Гвардия предоставлена самой себе ‒ я, кажется, уже говорил тебе об этом! Гурко, несомненно, был бы лучше во главе гвардии, чем генерал Каледин, хотя последний ‒ и хороший генерал и имел большой успех во время нашего наступления в мае!».

А теперь ‒ особое внимание:

«Я не успел включить Гвардию в свои собственные резервы, потому что она была спешно отведена на новые позиции».

То есть Государь еще в августе планировал вновь вывести Гвардии в свой резерв. Но фокусники из аппарата Ставки, успели в последний момент принять меры. И еще одна фраза из письма Государя о тех позициях, на которые отвели Гвардию, замотивировав, естественно, высшую необходимость такого отвода для решающей победы над супостатом:

«Неприятель, конечно, успел укрепить свои линии и подвести огромное количество тяжелой артиллерии и войск».

Сейчас сами в этом убедитесь.

(Продолжение следует)