С Алексеем Викторовичем Череповским – зам министром – начальником криминальной полиции МВД ЛНР мечтала встретиться давно, но обстоятельства, его занятость отодвигали интервью с этим человеком-легендой, о котором мне с таким воодушевлением рассказывали его сослуживцы, на неопределенные сроки. И вот долгожданный звонок известил о том, что меня ждут.

Как только переступила порог здания МВД ЛНР, первое, на что обратила внимание и что заставило в почтении склонить голову, были фотографии сослуживцев, отдавших свои жизни за свободу Донбасса, за его счастливое будущее. Перед увеличенными фотографиями горела лампада, стояли свежие цветы. Чувствовалось неподдельное уважение к подвигу молодых людей, переступивших порог бессмертия. Сразу вспомнилось, как на митингах начала «Русской весны» из уст в уста передавались слова монахов святой горы Афон о том, что все, кто пострадает в этой священной битве за Русь Святую, пред Богом предстанут, как новомученики. 




Царствия Небесного р.б. Андрею Ивановичу Журавлеву, Денису Анатольевичу Пахомову, Евгению Ивановичу Бабину, Евгению Анатольевичу Лазаренко, Виктору Викторовичу Самойлову, Андрею Владимировичу Шебитченко, Ярославу Сергеевичу Ярошенко! Те, кто выжил в этой суровой схватке с неофашистской идеологией позаботятся о том, чтобы память о подвиге ребят не стерлась с лица Луганской земли.

Алексей Викторович Череповский зашел в свой кабинет с несколькими сослуживцами, но это не помешало нашей беседе, скорее, наоборот, дополнило ее, раскрепостило. А это верный признак того, что находишься среди единомышленников. Пусть для того, кому есть что скрывать, боится «угрозных» стен МВД ЛНР, но не журналистам-поэтам, все мысли которых и так высвечены:

Спасибо тем, кто защитил,
Кто через страх потерь не струсил,
Кто волю сжав свою до хруста,
Богатырей в себе взрастил.
Пред ополченцами в долгу
Склоняем головы в поклоне
За то, что дух Руси исконной
Не сдали на трофей врагу.
Мы все участники войны…

– Алексей Викторович, расскажите, пожалуйста, о работе вверенного вам ведомства. С чем приходится сталкиваться?

– Работа Криминальной полиции связана с раскрытием преступлений и предотвращением готовящихся преступлений. Основная цель – это наведение порядка на улицах, чтобы наши граждане спали спокойно, беззаботно оставляли свое имущество, те же автомобили, квартиры и многое другое. Кроме поддержания порядка в городе, других вопросов у нас нет.

– Как обстояли дела с криминогенной обстановкой в ЛНР в начале, в разгаре военных событий и как обстоят сейчас?

– Во время летней боевой компании 2014 г., когда мы стояли на защите территории ЛНР, были факты мародерства. Но если сравнивать их с тем, что началось после того, когда стали возвращаться жители, которые убегали от нас, то, можно сказать, что уровень преступности вырос на 30%. А если брать по довоенной обстановке, то у нас уровень преступности намного снизился. От общеукраинского он составляет где-то 30-40%. У нас, например, во время летних боев не было ни одного случая задержания человека с наркотиками, а сейчас у нас много фактов на сайте МВД ЛНР изложено, где мы задерживаем людей, которые с Украины тянут наркотики всякие. Их сюда специально направляют, продают они их по заниженным ценам только для того, чтобы народ здесь привлекать к этому пагубному делу.

Проблема у нас на сегодняшний день одна – те люди, которые здесь с нами не были и не видели того, что здесь происходило, не помогали старикам, не носили воду, не знают, что такое бутылка воды для нас всех была, они не понимают нас, ведут себя нагло, дерзко, распивают спиртные напитки по дворам, по подворотням. Ходят в кабаки, возмущаются, почему и на каком основании они закрываются в десять часов вечера, если во всем мире такие заведения работают всю ночь. Есть положение комендантского часа: с 23 до 6-00. Оно четко обозначено Главой республики. Нам постоянно приходится выезжать, успокаивать такую категорию граждан, объяснять, что у нас введено военное положение в республике и никто его пока не отменял.

– Меня, если честно, шокировал тот факт, что на стороне ЛНР осталось служить менее 10% милицейского состава, а остальные перешли на сторону Украины.

– Я бы сказал, еще меньше. Когда я пришел в управление, в Ленинском районе осталось 2 человека, которые просто охраняли здание; Каменнобродский райотдел был полностью закрыт; в ЛГУ – вообще никого не осталось, в УВД – осталось 5 человек. 2 – это постоянные, которые раньше служили (Корниенко и Клейменов), а остальные – это те, которые пришли туда после (Ивакин, Крупа И.Ю. и Фискун Н.Н.). Артемовский райотдел – 5 человек. Это те, которые уходили, а потом вернулись, потому что кому-то нужно было работать. Я тоже уходил до войны из органов внутренних дел, когда начались все эти волнения. За полгода до начала майдана я уже знал, что у нас предвидится такая обстановка. А когда начали строить блокпосты, я ушел в нашу Народную Милицию и с головой окунулся во все эти протестные дела. Процентов десять тогда, как и я, ушло из органов.

– 6 апреля 2014 г. был захват СБУ. Вы принимали в этом участие?

– Да, принимал. И в захвате Прокуратуры и ОГА участвовал. А в 20-х числах апреля мы уже начали блокпосты строить. Много нас там было. Чтобы вы понимали, большая часть сотрудников вообще самоустранились от выполнения своих обязанностей на тот момент.

– Так в Луганске они всегда пророссийскими вроде были.

– Кто пророссийские? Вот эти, которые здесь сидели и взятки брали у людей? Вы пройдите по кабинетам, посмотрите, сколько сейчас людей работает, которые раньше не имели ничего общего с работой в полиции! Да масса тех, кто с боевых пришли и сейчас учатся работать, получают образование параллельно! А старые сотрудники за своими деньгами, за карьерой своей убежали на ту сторону. Бросили здесь свои дома, работу, а теперь ходят там с шевронами «укроповскими». Ничего хорошего там для них нет. Могу назвать много фактов, когда сотрудники, убегая, бросили здесь своих матерей и бабушек. Когда им кушать здесь нечего было, то мы с ними своим пайком солдатским делились. Это надо было видеть, как они плакали и боялись от нас помощь брать. Говорили, что если дети вернутся, то их расстреляют за связь с сепаратистами. Вот это было!

– Они потянулись за выслугами, зарплатами, пенсиями, но не потому что так любили Украину?

– В любом случае, они приняли сторону Украины. Они считали, что здесь творится беспредел и не хотели в этом участвовать. А теперь, когда самое страшное позади, большая их часть пересмотрела свое отношение к событиям на Донбассе и хотят вернуться обратно. Потому что там тяжело им, а здесь теперь зарплаты стали платить, не стреляют, газ по нормальной цене, и вообще жизнь налаживается.

– А когда лично для вас началась борьба за русский мир?

– 28 мая 1980 года. В тот миг, когда я родился. Я всю жизнь был за русский мир. Мои родители и я, мы все жили в Советском Союзе. После учебы по распределению отца из Ростовской области отправили работать в Донецк, а маму – в Луганск. Они так и остались жить на Донбассе.

– То есть, у вас вопрос выбора никогда не стоял? Вы с пеленок были на стороне России?

– Да какой тут мог быть выбор? Хотя… выбор, он есть всегда. Даже, если вас съели, у вас все равно есть два выхода. Но сам вопрос передо мной не стоял. Я человек, разговаривающий на русском языке, который знает историю создания флага Украины и откуда он такой появился. Помните, когда Мазепа продался шведам? Какой у него флаг был? Желто-голубой в виде креста. И наши, которые с ним перебежали, какая у них одежда была? Одинаковая. И для того, чтобы их как-то отличать, им сделали флаг желто-голубой. Это не пшеница и небо, это флаг предателей. Как можно любить этот флаг? Я лично штук сорок их сжег. У нас соревнование на блокпосту было: кто больше с машин заберет украинских флажков. Да и как можно поддерживать «евро-голубую» эту идею? Эти однополые браки? Это Богом наказуемо! Как это все объяснить? Я не понимаю, когда гонение Церкви устраивают нашей! Что это за лжесвященники у них такие, которые кричат: «Бей москаля! Бей еврея!»? Это призывы к чему, к насилию, получаются?

– Это не Церковь КП, это раскольники. Они, скорее политики, нежели священники.

– Украины, если брать по истории, ее никогда здесь и не было. Это была маленькая часть, Малороссия, которую Россия потом собрала. Мы были всю жизнь Российской Федерацией. Это все царские земли.

У меня, кстати, есть Имперский флаг, подаренный лично Иваном Охлобыстиным, и с его росписью на флаге. Так за какую идею могу быть я, мои дети и все мое окружение? Конечно, нельзя сказать, что это все хорошо, что началась война, война это всегда плохо, но, слава Богу, что начались преобразования. Я по крайней мере определился кто вокруг меня находится. Это люди, с которыми можно последним поделиться, а не те, которые кругами ходили за какие-то копейки, а когда было тяжело, взяли и пропали без вести. Я телефон свой выкинул, который раньше у меня был, потому что смысла в нем не было.

– Знаю, что во многих, но, все-таки, в каких боях вы участвовали?

– Да практически во всех я и все, кто здесь находится, участвовали, но хвастаться не буду. Писарем тут сидел, что ли, когда где-то бой шел? Было нас пять человек в начале, это мало очень, и все друг друга знали с момента захвата зданий, там, в другом месте вместе принимали участие. Все друг друга знали в лицо. Откуда же что пошло? Сначала здоровались за руку. А потом, увиделись – и обнялись уже, как родные братья. Мы все так друг друга и называли – братьями. С Руденко Богданом, Радой Виталиком, Рясным Олегом «Мутным», Дыкань Денисом «Дыней» и Чумаковым Александром «Иркулем» мы еще на митингах познакомились, в гаражах собирались, определялись, как мы дальше действовать будем. А потом, когда я пришел в райотдел, на меня там все: «Сепаратист, чего ты тут пришел?» Так я даже с гранатой в кармане ходил на работу, когда еще по 10 тысяч за голову «Сепара» платили. А потом в райотделе всех собрал и сказал: «Все ребята, переходим в ЛНР. Давайте писать заявления в Народную Милицию». Виталий Рада тогда, не колеблясь, самый первый написал. Тогда же Пахомов, царствие ему Небесное, написал и Брусов Андрей.

А чуть позже к нам уже присоединился минометный расчет. Это Тутов Роман Николаевич, Шебитченко Андрей (царствие ему Небесное), Ларионенко Владимир, Заварыко Игорь.

– А с кем вы первыми начали сотрудничать в ЛНР?

Это Грачев Сергей Викторович – он был главным военным комендантом ЛНР на тот момент. Я с ним очень плотно работал. Он к нам направлял людей, боеприпасами, питанием, медикаментами хорошо помогал. Нас там 5 человек было, так у нас драка была кто остается дежурить, а кто – на боевые едет.

Это подразделение «Леший», которое возглавлял Павлов Алексей Анатольевич. Это вообще, можно сказать, братское сердце. Многие планы с ним вместе осуществляли, как и с многими другими героями нашей республики. Если где какой крик: «Ребят наших бьют!», мы: «Айда!» и туда, на помощь. И с Дремовым наше подразделение было на Дьяково.

– А какой бой был самым тяжелым? Может, расскажете какой-то эпизод?

– Самый тяжелый бой, это когда друзей теряешь. Многие ребята ушли из жизни, чтобы мы с вами могли сейчас здесь спокойно сидеть и рассуждать. А самый страшный для меня бой был под Рубежным. Это самое начало войны, май месяц. С нашей стороны тогда не пострадал ни один человек. В 4 утра солдаты ВСУ вышли с закатанными рукавами, с автоматами, как фашисты в фильме про Великую Отечественную войну, и пошли на нас. С Донца пар поднимался еще. До наших позиций они так и не дошли, стрелкового боя еще не завязалось, а по ним уже начали работать свои же минометы. У нас тогда еще вообще вооружения как такового, и минометов никаких не было. Мы поверить не могли в происходящее: они сами друг друга убивали!

– А почему так?

– Нагоняли трупы. Количество. Они вводили АТО.

– То есть, они сами разжигали эту войну?

– Конечно. Страшно это было видеть: сами своих же отправили в бой и сами по своим же стреляли. Им же нужно было доказать, что здесь все террористы и сепаратисты. Из-за чего же тогда их самолеты, вертолеты сразу нас убивать полетели? Это дало им повод развязать полномасштабное АТО.

– Они любят подчеркивать, что Стрелков приехал и спровоцировал военные действия, а получается – сами разжигали.

– На счет Стрелкова – не правда! Кто бы что там ни говорил про него – это личность героическая! Сколько он в Славянске продержал эту оборону. Вы посмотрите, у меня же на стене плакат висит: «300 стрелковцев». А что умного могут рассказать еще эти украинцы? Они до сих пор звонят своим знакомым и говорят: «Вы что там еще делаете? У вас же по Луганску одни русские с автоматами ходят, расстрелять вас могут.» Вот, пожалуйста, я хожу на службу без оружия. Хожу по городу без оружия, без охраны. Ребята мои – все тоже без оружия ходят. Оружие есть, оно лежит там, где ему положено лежать, но зачем его носить и применять, если у нас все спокойно в городе? Надо будет, возьмем его в руки и поедем защищать наши позиции.

11 мая у нас был референдум, мы с друзьями охраняли 7 участков избирательных. И такой явки, все могут это подтвердить, не было никогда в жизни, ни на одних выборах. А вот эти милиционеры, которые нехорошие люди (как их еще назвать?), большая часть из них не ходили на эти выборы. Но они же присягу на верность народу давали? Они на какой территории жили? На этой. А здесь народ принял решение стать независимой республикой.

Сколько у нас жителей ЛНР и ДНР в общей сложности? 7 миллионов. Из них 2 млн. – это граждане мужского пола, те, которые в состоянии были взять оружие в руки, а не убегать отсюда, как последние трусы. 2 млн! Только представьте, если бы они взяли в руки оружие и пошли все в бой! Что было бы тогда? Да мы бы просто раздавили этих нацистов и все давно закончилось. А что получилось? У нас убегали все…

На границе на машине написано было «Дети», а там лбы здоровые сидели. Больше скажу: мы раздавали им стринги, юбки и только тогда пропускали через границу. Так они послушно надевали и все равно уезжали. 2% жителей только нашли в себе мужество принять этот бой.

– Помню, как все это начиналось. Мужчины, женщины выходили на дороги и голыми руками останавливали танки! Кормили, обстирывали этих голодных, грязных солдат ВСУ, которые еле-еле смогли доехать до нас.

– А факты? Сколько потом они всего творили против этих людей? По одному Чернухино только взять: когда останавливались, с машин отработку в колодцы сливали, собак стреляли и тоже в колодцы сбрасывали. Ну разве это возможно? А зайдите в любой поселок, который мы освобождали, спросите людей. В доме даже проводки не осталось. Проводку снимали! Не говоря о ценных вещах. В Лутугино был факт, когда они нашего раненого ополченца облили бензином, трассерами вокруг него стреляли, ждали пока он загорится. А когда он горел, на его фоне фотографировались, кричали «Сепар» вместо «Чиз». Эти факты у нас все засвидетельствованы. Все отправлено в РФ по статье «Преступление против человечества» в «Белую книгу». Спасибо Российской Федерации, что с голоду год назад не подохли, помогает чем может. Недавно мы праздновали: год, как у нас заходят гуманитарные конвои!

А как можно «Точку-У» на жилой город направлять?

– Это ту, что в Алчевске сбили?

– И в Луганске сбили. На кв. Щербакова тогда она на территории больницы упала. Роддом!

– Спасибо тем, кто сбил эти ракеты!

– А в 20 метрах от 12-й поликлиники «ураган» упал, слава Богу, что не разорвался. 45 кг взрывчатого вещества было в нем! Мы выкопали его и уничтожили. А кассетные бомбы с самолета бросали, – это когда батюшка погиб в молитвенной позе.

– Протоиерей Владимир Креслянский? Так они еще и фосфорные, говорят, были.

– Да. Я лично его семью из подвала доставал: пожилую женщину, мать, наверное, и девушку.

– Говорят, его можно было спасти, если бы помощь подоспела вовремя.

– Нет. Ничего там сделать уже нельзя было. У него полголовы разбито было. Под ним литра 3 крови было разлито. Я все своими глазами видел. Со мной были еще Руденко Богдан, «Дыня», «Мутный», «Вертель» и «Иркуль». Все, больше никого там не было. Горело там все вокруг. Мы на себя воду выливали, сбегали в подвал и доставали людей. Дома горели, в пятиэтажке там все вывернуто было. Угловой дом, который стоит возле «Ковчега», во дворе было все, как срезано, догорало. А деревья разворочены до самого низа были.

Батюшкин дом и соседний вместе потом загорелись. У батюшки весь дом в иконах и в книгах старых был. Все, что смогли, мы вынеси из дома. Женщины на улице стояли, а мы бегали. Телевизор, помню, вытащили.

Самое интересное, в этот момент украинские милиционеры у нас еще работали в райотделе. Они же тогда приехали на пожар, посмотрели, как мы людей спасаем, пострадавших без рук, без ног вытаскиваем из домов, тягаем вещи, а потом развернулись и уехали. Это нормально?!

Я после этого всего в сгоревшей своей одежде приехал в райотдел, достал автомат, и 5 моих ребят тоже пошли со мной. Передернул затвор и сказал: «Пошли все вон отсюда!» Вот так мы их всех и выпроводили с насиженных мест. Из всего райотдела, с самого начала которые были со мной на этом пожаре, было всего 3 человека. Это Брусов Андрей, Рада Виталик и Пахомов Денис. Пахомов Денис погиб в боях на лутугинском направлении. Пацан, который только закончил ЛУВД. Вот и все. Это все, кто были в начале. Ни одного украинского милиционера не было.

– И все равно была уверенность, что по другому нельзя было поступать? Никто же не знал, победите вы или вас раздавит украинская хунта.

– А как по другому? Да чего тут скрывать, когда были на боевых, когда отправляли на остановку колонны, ко всему были готовы. Честно скажу, в этот момент семьи здесь моей не было. Есть такая Татьяна Погукай, в интернет выложила, что назначенный начальником артемовского райотдела Череповский из числа террористов. И там пошли комментарии под этим: «Сжечь семью» и тому подобное. Я взял тогда, посадил в свою машину жену, детей (2-х маленьких сыновей), вывез в Россию, оставил ей машину и в тот же день попутками вернулся и встал в строй. Вот это все было, да. И никуда от этого не денешься.

И, честно говоря, по-доброму я вспоминаю то время, когда мы братьями все друг другу стали. 1280 человек нас в городе было тогда. На дороге остановись с просьбой – и днем и ночью тебе помогут. А сейчас остановишься, помогут? Кто-то домкрат свой даст? Или запаску свою отдадут со словами: «Да потом, когда сможешь, отдашь при встрече»? А ведь было, что и ключи от машины давали нам, мы им говорили просто, где оставим машину.

– Знаю, что ваш отдел взял под опеку несовершеннолетних детей. Подробности можно узнать?

– Этим наш отдел по делам несовершеннолетних Управления общественной безопасности МВД ЛНР занимается. Это с лета 2014 года началось еще. С Богданом Руденко ехали, это во время активных боевых действий было, на улице практически никого не было, а тут идут два малолетки с пластмассовыми автоматами, в перчатках обрезанных. Думаем: «Вот еще какие у нас тут «сепаратюги» воюют.» Когда остановились, спрашиваем шутя: «Пацаны, патроны есть?» А они нам: «А че, не хватает?» В результате: мы им дали жменю чупа-чупсов, а они нам – 2 пачки 5,45 патронов, ну, где-то нашли. И так родилась идея: открыли мы сразу кружок «Юный артемовец» и, как мне рассказывали, ходили к нам детки, бегали там, играли, что-то мы там им показывали. Богдан Геннадиевич Руденко проводил с ними военно-патриотические занятия.

– В настоящее время ваше ведомство встало на ноги. К чему сейчас пришли?

– Пришли к порядку. Я, честное слово, не вижу что раньше было лучше. Машину пойти перерегистрировать – надо было дать взятку, без 100 гривен, без «бегунка», специального человека, не перерегистрировать было. В милицию на работу мог кто-то попасть? Без взятки – никогда в жизни. Ко мне в отдел пришли Руденко – завгаром на «Луганск-вода» работал, Чумаков – людям беседки строил, Дыкань – профессиональный шахтер, 15 лет подземного стажа, Рясный – занимался разведением собак. Это все люди, которые никогда не работали в полиции. Руденко – подали на звание «Лучший правоохранитель» по линии «По делам несовершеннолетних», Рясный – зам. начальника по особо важным делам стал. И результаты, что один, что другой дают. Чумаков – зам. начальника отдела участковых. Вопросов к его работе – вообще никаких нет. Каждый человек, кому дорога эта идея, он выкладывается по полной, борется за нее.

Порядок мы навели в управлении во многом благодаря опыту нашего министра МВД ЛНР Корнета Игоря Александровича. Он собрал вокруг себя единомышленников, тех людей, которым он доверяет, с кем он вместе воевал. Мы с командиром нашим все и познакомились на боевых действиях. Автомат в руках и панама – издалека знали, что это наш «Корнет». Двое с нашего блокпоста стали зам министрами. Это я и Босов Володя – зам министра сельского хозяйства. Вместе с Босовым мы были в погранотряде, где между нами пролетела одна пулька, а брата Валеры Андрианова снайпер тогда снял. Потом вытягивали его оттуда. Много чего было.

Знаете, что самое главное сейчас? Это чтобы люди, которые сюда возвратились и немножко к нам плохо настроены, изменили свое отношение. Пусть зайдут в школу и посмотрят, каждый третий ребенок ходит в футболке «Я русский», «Кошу укроп», с фотографиями Путина, Медведева и т.д.; половина детей шевроны пришивает на школьную одежду. Никто не хочет дневники иметь с украинской символикой. Все, пошла русская идея в массы. Мы-то понятно, но и в детях, которые с первого класса пошли учиться, русская идея уже живет в них. И ничего с этим сделать уже нельзя. Украинский язык знаете, как в школе сейчас проходят? Ни один не встает и не отвечает на украинском языке.

– Бойкот?

– Нет. Это, как в Великую Отечественную войну. Сколько времени должно пройти, чтобы люди отошли от всего, что у нас произошло, поняли, что язык здесь не виноват. У меня на моей родине исторической в Ростовской области половина стариков на суржике разговаривают. Но дело же не в украинском, не в немецком языке, ведь не каждый немец был фашист и не каждый украинец нацист-бандеровец, но Украина пошла на нас войной…

 – За последнее время Криминальной полицией ЛНР были раскрыты какие-то громкие дела?

– Да вот прямо сейчас, пожалуйста, ждем съемочную группу «Россия 24». Утром 13 октября Луганске на улице Чапаева в гараже мы нашли огромный «укроповский» схрон оружия и боеприпасов. Какая-то диверсионная разведывательная группа оружие положила на сохранение.  

– А каким образом вы вскрыли этот гараж? Кто-то подсказал?

– У нас как раз 4 дня до этого образовался новый отдел по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Вот они и получили информацию о наркотиках. Обратились они с этой информацией в Артемовский отдел. Вышли на гаражи, провели оперативно-розыскные мероприятия, в процессе которых подтвердилось, что какие-то ящики в гараже сложены. Попытались найти хозяина гаража. Оказалось, он в Киеве.

А сегодня мы приехали с нашим отделом ЦОС (центр общественной связи), с следственно-оперативной группой, пригласили понятых, взломали замок, а там… Ужас! Цинки с патронами, которые уже начали ржавчиной покрываться (там же испарения, влага, железо), мины, противотанковые ружья и снаряды, взрывчатка, свыше 50 автоматов, РПГ-7, РПГ-20. Среди них также была обнаружена карта Луганской области с пометками стратегически важных объектов, сделанными вручную.

Все это оружие было заготовлено для диверсантов и, судя по ржавчине, пролежало здесь не меньше года. Полный гараж ящиков. Отряд из 50 человек вооружить до зубов можно! Склад оружия был организован очень грамотно: в заброшенном гараже в самом укромном уголке кооператива, прямо возле забора, за которым начинается лесополоса. То есть, добраться до места можно абсолютно незаметно. Сейчас это все описывается в гараже. Как закончат, перевезут сюда. Нашим силовым структурам оно пригодится.

До этого в Ровеньках 85 тонн боеприпасов было найдено. Вот, пожалуйста вам, громкие дела, которые раскрыли сотрудники Криминальной полиции. У нас тут каждый день что-то происходит. О наркотиках тоже могу сказать: на территории лутугинского райотдела, где территория была заминирована, мы только туда добрались и сразу нашли посев конопли. Там ВСУ стояли, они это место «поле чудес» называли. Свыше 10 000 кустов выкорчевали. Другие громкие дела описаны на нашем сайте ОББ (отдел борьбы с бандитизмом).

Водка – вот где зло! Хочется обратиться к жителям ЛНР: «Бросайте люди пить!» Надо вводить сухой закон, запрет на продажу алкогольных напитков, этих самогонных точек и всего остального. Пьянство и раньше было, но после войны, после всех этих стрессов, народ стал злоупотреблять этим делом. Выпил сто грамм для храбрости в своем подвале и спит, ему не слышно как там и что бомбит. Но ведь каждый день по республике происходят убийства на бытовой почве, и все из-за алкоголя. У лиц, ведущих аморальный образ жизни, у них постоянно: выпили, подрались, ударил кто-то кого-то, все. Преступление совершено. Пьяный за рулем – это тоже преступник. В 8 из 10 случаев – причина алкоголь. Вот это самое страшное! С этим нужно бороться.

                                                           Беседовала Светлана ТИШКИНА

Источник: http://pravlitlug.ru/index.php/publitsistika1/item/3081-ujti-chtoby-ostatsya-i-navesti-poryadok-v-lnr