Юдкин Д.Н.

​А женщина тихо молилась,

Чтоб горя ни с кем не случилось:

Ни с дочкой, ни с зятем, ни с внуком,

Ни с матерью и ни с подругой;

Ни с мужем в далёкой дороге,

Ни с сыном, что жил на Востоке;

С сестрой и племянником тоже,

С отцом... Да храни же их, Боже!

​Мама! Мама, это Я -

Зёрнышко твоё родное,

И надежда светлая,

Продолжение земное!

Мама! Мама, это Я -

Вечное твоё волненье,

Песня сердца нежная,

Неустанное горенье!

​Отнимаю, вычитаю

Из судьбы своей сомненья.

Умножаю, прибавляю

К ней восторги вдохновенья.

Вычитаю, отнимаю

Я печали и тревоги

И умело сокращаю

Все тернистые дороги.

Вычитаю, вычитаю

Чьи-то жёлчные флюиды,

Многократно повторяю

Я деление обиды.

Умножаю, прибавляю

Дружбы преданной участье

И, конечно, извлекаю

Из судьбы любовь и счастье!

​На улице детства остался мой смех

Зелёным раскидистым клёном.

Он помнит о прожитых радостях всех,

Что жизнь наполняли озоном.

На улице детства - снега так снега,

И шумная, звонкая горка...

Там с нами вприпрыжку бежала луна,

А ветер нам мчался вдогонку.

​Я себя примеряла к большим городам
И от них всякий раз отрекалась:
Не к душе суета их, движенье и гам,
Не об этом всегда мне мечталось.

Я хотела, чтоб рядом огонь был живой,
И трещали поленья зимою;
А ещё умываться водой ключевой
И ходить бы почаще босою.

​Вы, над Мухамедом-пророком насмехаясь,

Карикатуры злые штамповали.

Над исламистами открыто издеваясь,

Лишь барыши в издательстве считали.

Рассудку здравому внимать не стоит,

Когда на пошлость спрос толпа имеет:

Она не слышит, как другие стонут –

Здесь алчность циника лишь сатанеет.

​Мой Город помнит яркие луга

И волны на морях ковыльных,

Рассказы, песни чумака

И свадьбы по посёлкам ссыльных;

И заводские те гудки,

На смену что народ сзывали;

Посадки вдоль степной реки,

Которые лесами стали.

Он помнит шум, веселье, смех

И созиданья дух прелестный

И как на улицах на всех

Гулявшим просто было тесно.

Он помнит, что людей сердца

Уверены в грядущем были,

И как с туманами Донца

Рассветы новые к нам плыли.

​Когда народ молчит бесправный,

В тартарары весь мир летит,

Когда Закон нарушен главный,-

Поэт обязан говорить!

Когда в стране взял власть диктатор,

Чтоб свой режим установить,

Где совесть - павший гладиатор,

А произвол что аллигатор,-

Поэт обязан говорить!

И ждать в сердцах людей росточка,

А не гранитный пьедестал.

Обязан говорить! - и точка.

Ему Господь сам голос дал.

​Высочайшим указом от 22 апреля 1903 года был утверждён герб города Луганска. Применительно ко всей Луганской губернии Новороссии он должен выглядеть хотя бы сложившимся образом, как на уже привычном флаге.

​Ответ на письмо «бывшего алтарника», который потерял веру и винит в этом Церковь, неспособную, по его словам, удовлетворить духовные запросы современного человека

​Горькое лекарство «черносотенного сталинизма»
Начнём с определений. Они необходимы потому, что в политике термины «друзья» и «враги» означают зачастую вовсе не то, что мы привыкли понимать под этими словами в нашей обычной жизни. Более того: строго говоря, постоянных друзей и врагов в политике вообще не бывает, конфигурация этих групп постоянно меняется в зависимости от личных, корпоративных интересов и текущей конъюнктуры.

​Маргинализация хазарских либералов-русоненавистников, равно как и крикливых псевдорусских «националистов» стала в России свершившимся фактом. Но какое мировоззрение займёт освободившееся от маргиналов идеологическое пространство? Сумеет ли Кремль на переломе эпох сформулировать внятную идеологию Русского Возрождения? Отобрать экономические рычаги у обанкротившихся либерал-русофобов? Воспользоваться благоприятной внешнеполитической конъюнктурой?

Всё это возможно лишь в случае радикального изменения национальной политики Кремля. Только Русская национальная диктатура, опирающееся на сильную, волевую власть, широкую народную поддержку и вековые святыни, способна решить эти вопиющие проблемы.

​Тебе не хвататься за стремя

И рук в молоке не купать.

Навеки останешься с теми,

Кто верен судьбе – прозябать.

Твои белоснежные руки

Жует неохотно рояль,

А синего взгляда излуки

Таят молодую печаль.

​Лучей осенних грусть и ласка,

Лесов ветшающий убор…

Сверкает средь Новочеркасска

Великий Войсковой Собор.

​Пекин – Родина моя!

Хулиганский,своенравный,

То стремительный,то плавный…

Обнимающий,браня…