Яков Петрович Бакланов (1809 – 1873) - бесспорно, один из самых выдающихся богатырей Дона, сочетавший в себе беспримерное личное мужество, силу и мастерство бойца - с полководческим талантом. Он воевал с детства (12-ти лет отослан был отцом-офицером в армию), всю жизнь. Шашку Бакланова, которого турки звали Батман-клыч ("Пудовый меч"), знал Кавказ, османы и поляки. Он был железный человек - причем честный и великодушный (будучи поставлен на усмирение польского бунта, отказался выполнять приказ Муравьева-"Вешателя" о лишении имущества детей повстанцев).

Яков Петрович был глубоко верующим человеком. На знаменитом черном значке Бакланова - белая надпись: «Чаю воскресения мертвых и жизни будущаго века. Аминь.», серебряная Адамова голова и кости; этот прапор с православной надписью и символикой был подарен неизвестным или неизвестными (полагают, что его сшили в Старочеркасском девичьем монастыре). Известны слова, в которых Бакланов заключил свою личную стратегию: «Вера в Бога, скрытность движения, быстрота, затем смелый удар по первому влечению сердца». Бог в этой стратегеме – на первом месте. И не только своим ударом славен был Бакланов – а тем, что всю свою жизнь не жалел ни себя, ни своего имущества для товарищей и подчиненных: на свои деньги покупал казакам обмундирование и оружие, делил с ними хлеб, зной, стужу и опасность службы. Смелость Бакланова, которой не могли понять даже опытные бойцы, считая богатыря-донца заговоренным, проистекала из того же источника. В основе ее лежала простота и спокойствие человека, положившего упования свои на Бога – потому что уцелеть своими, даже «баклановскими» силами в той многолетней мясорубке сражений, стычек, перестрелок и засад, из которых состояла его служба, было невозможно. Бакланов не был заколдован: многократно получал раны огнестрельные и холодным оружием, контузии; случалось ему и лежать при смерти с пулей в груди… Весь секрет его был в том, что даже раненый, он не выходил из боя до самого его завершения, не показывал своей боли. Но Бог сберег раба своего на путях войны: умер Яков Петрович «своей смертью» в Петербурге, на шестьдесят четвертом году жизни. Человек бедный, он был погребен за счет Войска Донского; иждивением благодарных земляков над могилой героя возвели скромный памятник… Вечная ему память!

Эта история произошла на Кавказе. Бакланов к тому времени был уже очень известен - его боялись и звали "Даджжалом", т.е. как бы "Антихристом" по-мусульмански. (Справедливости ради должен уточнить, что известные слова имама Шамиля: "Если бы вы так боялись Аллаха, как Бакланова, то стали бы святыми!" были адресованы не его мюридам, как любят утверждать беспредельные патриоты Отечества, а простым аульным горцам. Мюриды, если и боялись "заговоренного" Бакланова - то Аллаха страшились больше и свою мужскую честь ставили выше. Думаю, любой из них стал бы лично рубиться с Баклановым, случись нужда. Другой вопрос - что не каждый из них смог бы выйти из такой сечи живым. Такая уж была ихняя мюридская жизнь).

К Бакланову пришел горский лазутчик (таких много было "на прикорме" у русских в то время) и сказал, что в аул пришел стрелок с гор, который поклялся Шамилю на Коране убить Бакланова. "Кто таков?" - "Тавлинец, имя Джанем. Он сказал старикам, что промахнулся только один раз в жизни. Старики сказали: Баклу не промахивался ни разу. Его не берет ни пуля, ни шашка. Джанем сказал: я попадаю на пятьдесят шагов в куриное яицо. Старики сказали: Баклу на пятьдесят шагов попадет в муху. Джанем отлил для тебя серебряные пули. Завтра он будет ждать в засаде, когда ты поедешь, как всегда, смотреть войска. Не езди смотреть войска завтра!" Бакланов заплатил лазутчику и отпустил его.

В старости в своих кратких воспоминаниях с простым названием "Моя боевая жизнь" Бакланов признАется, что провел очень скверную ночь. Но показать горцам, которые знали, что он выезжает одним и тем же путем ежедневно, своей трусости он не мог. Слава Бакланова была сильным оружием России на Кавказе; он не имел права тупить это оружие - хотя выбор, конечно, оставался за ним. И Бакланов, зарядив лучший свой штуцер, ранним утром, как всегда, сел на коня. Этот свой путь он позже назовет дорогой на лобное место – то есть, на Голгофу. (Современному читателю такое сравнение может показаться нескромным. Но Яков Бакланов был простой человек; грамоте учился у церковного дьячка, и «определяющими» книгами в его жизни наверняка были книги церковные. Откуда же еще ему было брать сравнения? Бакланов шел, готовый принести себя в жертву за ближних своих. Простим ему эту метафору). Он знал, что Джанем ждет его где-то на старой батарее - хорошая снайперская позиция. Все произошло на глазах русских войск и горцев, собравшихся посмотреть на невиданный поединок.

Бакланов подъехал к возвышенности, где раньше стояла батарея, и стал перед ней неподвижно, как скала. (На самом деле он просто не знал, где прячется Джанем, и хотел вызвать его на выстрел, чтобы обнаружить. Других шансов не было). Вот из травы поднялся стрелок - и вскинул ружье. То ли неподвижная богатырская фигура Баклу на коне, то ли рассказы суеверных стариков подействовали на нервы Джанему: он промахнулся второй раз в жизни. Все произошло так быстро, что Бакланов успел только заметить поднявшийся силуэт и вспышку. Джанем опустился наземь, пропав из виду. Бакланов продолжал стоять на месте. Он видел, как над травой подымается рука стрелка, забивающего в ствол новый заряд. Вот Джанем поднялся второй раз. Вторая пуля пробила полу пальто Бакланова: руки горского снайпера уже ходили ходуном. Бакланов продолжал стоять. Когда же выведенный из себя Джанем перезарядился и вскочил третий раз, Бакланов, как он вспоминает, перекинул ногу через седло, упер локоть в колено и одним выстрелом, опередившим горца, положил его насмерть. Говорят, кавказцы-мусульмане, видевшие это, кричали: "Маладец, Баклу!" Победитель подъехал к поверженному противнику и осмотрел тело Джанема. Стрелок пожалел потратиться на серебро - и отлил пули из меди: они, как считалось, тоже имеют силу против шайтана. Но Джанему они не помогли. Бакланов скромно замечает в мемуарах, что именно пули и могли испортить результат выстрела - легкая медь в разреженном горном воздухе не дает такой точности попадания, как свинец.

Так погиб Джанем и победил Бакланов. Ему предстоит еще долгая жизнь: он вырастит детей, станет генералом, будет побеждать и побеждать, не щадя себя. Многих еще сразит, а кого-то и спасет... Но бОльшего подвига ему, как бойцу, совершить уже не придется.